Геолог-полевик, он же геофизик, геохимик, стратиграф и минералог, петрограф и тектонист, поисковик – это одержимые идеей люди в достижении главной цели – построить карту, найти месторождения, вскрыть закономерности и глубинность их формирования. Они обычно трудятся на стыке науки и производства. Однако официальная наука сезонных геологов не признавала, а само производство, в лице его руководителей, относилось к геологам как назойливой мухе, умения прибить которую, все-таки не хватало. Поэтому терпело.

Геолог-администратор это обычный чиновник системы управления геологическими исследованиями. Их еще называют чиновниками от геологии. В руках чиновников сосредоточена административная власть. Практика показывает, что классный геолог, или как еще говорят, специалист от Бога, скорее исключение, чем правило, если обрекает себя в чиновники от геологии. Это ни его выбор, скорее назначение сверху. И далеко не всегда «специалист от Бога» становится хорошим управленцем. Напротив, среднего пошива геолог, обрекший себя в чиновники, может стать неплохим, а иногда искусным управленцем. Другими словами, управление это скорее искусство, а не наука. Искусство выбора и возможности в достижении главных целей в геологии принадлежит именно специалистам-геологам.

Но есть геологи, амбиции которых когда-то оказались выше их возможностей как специалиста, но попавшие в систему управления по случаю или назначением сверху, становятся совершенно другими людьми. А может просто в них, до поры до времени, дремал эдакий двуликий Янус. Но не самое страшное то, что это, как правило, плохой управленец, страшно то, что он, прикрываясь фразой «мы тоже из полевиков!» зачастую делает все, чтобы усложнить жизнь геологам, прикрываясь инструкциями, которые они чтят выше разумности в отстаивании или принятии решений в развитии геологии то ли региона, то ли страны. Жизненные обстоятельства вынуждают этих людей держаться за место по принципу преданности начальнику. Может это и не так уж плохо, если начальник избрал линию на устойчивое развитие своего предприятия. Но чаще это – преданность животного, способного видеть в исполнении своей роли волю хозяина…

Алпатов, став во главе геологической службы, ненавидел всех геологов. Геологов и своих начальников. Считал только себя правым и всячески, напоминал, что без него геология в экспедиции бы просто умела. И даже когда сам начальник экспедиции журил своего подчиненного за то, что тот слишком уж «перегибал палку» в отношении геологов, он с упертостью незаслуженно обиженного управленца переходил на визг, отстаивая своё:

— С кем мне работать? Да у нас одни недоумки и придурки! Я сам десять лет в тайге пахал и знаю, что такое ходить в маршруты, бить и документировать канавы! А им, видите ли, зарплату повышать надо! Хрен им, а не зарплата…

Начальник экспедиции улыбался. Иногда просто махал на планерках на главного геолога рукой: «Тебя Иван Владимирович, могила исправит!».

И эта особенность его характера клонила его душу, сгибала туловище. При ходьбе он смотрел только себе под ноги… И со стороны казалось, что придавлен человек каким-то недугом. Но он на здоровье не жаловался. А главным его недугом была неудовлетворенность тем, что застрял на служебной лестнице.

Однажды, когда Глухов как обычно зашел к нему в кабинет обсудить какие-то дежурные проблемы, Алпатов разоткровенничался и бросил фразу:

— Тебе хорошо, Александр Васильевич! Ты своей х…ей занимаешься и тебе наплевать, что вокруг тебя творится. Ты наукой живешь… Хотя и спец с тебя неплохой. И в толк не возьму, почему ты со своими степенями среди этих недоумков находишься… Но это к слову! Не обижайся… Я же должен заниматься тем, чтобы выбивать бюджетные деньги для финансирования проектов. И среди вас, геологов, еще слыву каким-то монстром. А посидели вы бы на моем месте, узнали, что такое иметь дело с республиканскими чиновниками! Им наплевать, чем мы занимаемся сейчас. Они думают о своих задницах – не более того! И ты знаешь, я понял, что ненавижу свою работу…

— Так займись тем, что делал раньше – картированием!

— Нет его уже, сам знаешь!

— Ну, тогда напиши проект на поиски… Со спецами у нас не густо.

— Отвык я Саша, х…ней заниматься…

— Раньше ты так не думал,- заметил Глухов. – Геология для тебя была предметом обожания.

— Раньше я был просто дураком. Да и не то время было… А сейчас идти в подчинение к муд…ам, которых я пинаю каждый день? Нет… Не по мне… Представляешь, с каким наслаждением они измываться будут надо мной…

— Стало быть, правду говорят, что выдвиженец может идти только вверх или смещаться по горизонтали. Но не перемещаться вниз? – Напомнил Глухов.

— Стало быть… Есть, правда, одна зацепка, приглашают меня в альма-матер курс общей геологии читать… В свое время хоздоговорными помогал, теперь вроде бы они в долгу у меня… Но не знаю…

Глухов вернулся к себе в кабинет, и ему стало почему-то хорошо. Хорошо оттого, что по сравнению с Алпатовым он продолжал занимался любимым делом, что у него не возникало проблем с выбором, как у геолога с обостренным чувством неудовлетворенности собой и окружением. Глухов выбор сделал давно и ничего не хотел менять в жизни. Ничего, кроме своего одиночества.

«Но я все равно расстанусь с ним. У меня теперь есть Оленька…».